Пожалуй, если творческую биографию этого артиста положить в основу книги, – выйдет не один том. Это будет увлекательное повествование о довольно непростом пути становления многогранной творческой личности, об его отношении к жизненным ценностям и, конечно, о любви – безмерной любви к музыке, искусству, сцене, к своему зрителю!

Речь о Микеланджело Локонте – французском артисте итальянского происхождения, наиболее известном по роли великого Моцарта, которого он сыграл в одноименной рок-опере. Нам удалось пообщаться с ним в Париже на тему возвращения знаменитого мюзикла на мировую сцену, о сходствах и отличиях самого певца с его персонажем, о той самой любви, которой артист готов щедро делиться со зрителями, и о его ближайших творческих планах.

Микеле, у фанатов «Моцарта», наконец, есть повод для радости: грандиозное шоу спустя несколько лет возвращается на большую сцену. Рады вернуться на сцену в этом образе или спустя столько лет Вам уже скучно играть этого персонажа?

Начнем с того, что с Моцартом я вообще никогда не расставался. После того, как проект закрылся, мы ездили с концертной версией рок-оперы. Конечно, каждый раз много репетиций, много выходов на сцену. Это может показаться однообразным. Но, честно скажу, я никогда не устаю от этого образа, он мне не наскучивает. Я получаю от него огромное удовольствие и каждый раз испытываю новые эмоции. Плюс ко всему партии Моцарта действительно очень сложные, я выкладываюсь по полной и физически, и морально. Так что это всегда оче- редной вызов для меня.

Мюзиклы, рок-оперы – это особый жанр. Как Вы думаете, они всё еще популярны во Франции и в других странах? Или уже сдают позиции?

Я бы сказал, что мюзиклы сейчас популярны не меньше, чем раньше. Наоборот, у зрителей как будто открылось второе дыхание: нас ждут и любят по всему миру. И если мюзикл сделан добротно и красиво, то он никогда не устаревает. Есть мюзиклы, которые прочно врезались в память людей, но они даже не осознают этого. Спрашиваешь человека: «Слышал мюзикл «Ромео и Джульетта»? – Нет, не слышал. – А вот эту песню (напевает): Nous, on fait l'amour, on vit la vie...? – А, да, конечно, знаю, обожаю ее!»

Те, кто изучал биографию Моцарта и более-менее знают Вас, говорят, что Вы в чем-то схожи. Вы тоже считаете, что у Вас есть что-то общее?

Для меня Моцарт – самый талантливый музыкант из когда-либо творивших на Земле, настоящий виртуоз! Поэтому, конечно, сложно сравнивать себя с гением. (Смеется.) Но в плане каких-то жизненных моментов и отношения ко многим вещам...

Да, определенные сходства есть. К примеру, я никогда не соглашусь писать и играть неинтересную мне коммерческую музыку, которой сейчас забиты полки музыкальных магазинов, только ради славы и финансовой стабильности. Не буду выпускать альбомы и синглы, которые меня совсем не отражают. И Моцарт был таким же. Он не писал ради заработка и сытой жизни, он не боялся бороться за свое имя в мире музыки, за свои идеалы, хотя его мало кто поддерживал.

Ну, и я уже рассказывал о необычных совпадениях с датами: к примеру, Моцарт умер 5 декабря около 4 часов утра, а я родился 5 декабря около 4 часов утра; он умер в 35 лет, а я впервые сыграл его в 35 лет. Как-то так.

А Вы можете сказать, что роль Моцарта повлияла на Ваше творчество? По мне, так Ваша музыка «до» проекта и «после» него сильно различается.

Я не считаю, что мое восприятие мира как-то изменилось после этой роли. Сам я остался прежним. Думаю, всё дело в средствах, которыми я теперь могу это выражать. Раньше у меня не было столько музыкальных инструментов. Я хотел играть рок, но у меня не было синтезатора, барабанов, компрессора, других важных рокерских фишечек, которые дают большой творческий простор.

После «Моцарта» я смог позволить себе купить всё, что хотел. Теперь у меня дома настоящая студия. Я могу играть как сумасшедший рокер! (Смеется.) И я всё время развиваюсь, учусь, смотрю новые видео, уроки, читаю. Особенно сейчас, когда я готовлю к выпуску сольный альбом. Кстати, над ним я работаю с очень талантливым парнем – Эриком Серрой. Это он написал музыку к фильмам Люка Бессона. Он великолепен, абсолютно свободно выражает свои мысли. Он честен в своем творчестве. Как и я.

Так Вы считаете, что свободны в своем творчестве? Или всё же есть какие-то темы, которые по тем или иным причинам сложно поднимать?

Я думаю, что свободен и честен в своей музыке. И не только в музыке. Что пою, что говорю всегда открыто. Правда, мы живем сейчас в странном обществе, во времена соцсетей, где можно встретить разных людей, иногда откровенно глупых или обозленных, которые нападают просто так, неважно на кого и независимо от темы. Они осуждают тебя за всё под- ряд. Я стараюсь не обижать людей. Но у меня есть свое мнение, и я его высказываю.

Если считаю, что Берлускони или Трамп – никудышные политики, я это скажу. Если уверен, что сейчас крайне мало выпускают хорошей музыки во Франции, я это скажу. И аргументирую.

Но есть политики, которыми Вы восхищаетесь?

Нет. Сейчас нет. Потому что сейчас не на кого даже равняться. Особенно на политиков.

Вернемся к творчеству. Вам много раз предлагали работать с известными студиями звукозаписи. Почему не сложилось, и сольный альбом до сих пор только в планах?

Да, предложения были, и много. Но когда работаешь с людьми, которые занимаются коммерческой музыкой, то есть музыкой «на продажу», ты просто теряешь себя, свою идентичность. Я не хочу подстраиваться под обстоятельства и конъюнктуру музыкального рынка. Играю альтернативную музыку, я не коммерческий проект для широкой публики.

То есть на компромисс ради славы и заработка Вы пойти не готовы?

Я могу пойти на некоторые компромиссы, но не по принципиальным для меня вещам. Если мне скажут: «Мы запишем тебе альбом, но там будет только четыре твои песни, а остальные тебе напишут другие парни, и петь ты будешь с теми, с кем мы тебе скажем», – даже если это будут хиты, которые хорошо будут продаваться, – это плохой компромисс, на который я не пойду. Потому что, если это мой альбом, я сам хочу писать для него музыку и петь с теми артистами, с кем мне интересно работать.

К сожалению, шоу-бизнес очень далек от искусства. И большинство продюсеров хотят работать не со мной, а с моей аудиторией.

Какую роль Вы бы категорически отказались сыграть?

Что-то откровенно глупое и скучное, где нет места творчеству.

А если предложат хорошие деньги?

Нет-нет, это не вопрос денег. Не деньги считаю вершиной успеха. Сейчас мы живем в творческом обществе, когда каждый может выразить себя. Любой может создать что-то действительно стоящее и выложить это в сеть. Там можно встретить по-настоящему талантливых, крутых парней. А если артист будет скатываться до пустых, никчемных ролей, то никто его не будет слушать, – выбор-то огромен.

Важно ли для Вас принимать участие в создании проекта?

Очень важно. Если я вижу, что можно что-то улучшить, изменить, обязательно скажу. Если что-то не нравится, буду обсуждать, договариваться. Вот, например, помните песню «Je dors sur des roses»?

Конечно. Моя любимая партия в рок-опере.

Так вот, можете представить, ее не было изначально в мюзикле? У Сальери была его «L’assasymphonie», а у Моцарта, главного действующего лица, не было такой сильной песни. У Моцарта было веселье, сумасшествие, шоу, но не было этой глубины. Я сказал авторам, что так дело не пойдет, и попросил написать песню, которая показала бы трагизм личности этого великого человека, его глубину, его переживания.

Песню, под которую будет рыдать весь зал. И Дов Аттья (продюсер) сказал: «А ты прав!». И композитор Оливье Шультез написал песню. Теперь это одна из самых сильных партий рок-оперы и самая значимая для меня.

А важно ли для Вас импровизировать? Чтобы режиссер сказал: «Дайте людям немного свободы на сцене»?

О, да! С «Моцартом» я много импровизировал. Это, правда, сложно делать, когда от тебя зависит столько людей. В каждой сцене много действующих лиц (певцы, танцоры), и любой твой неверный шаг может стать «опасным» для других и для шоу. Поэтому каждый раз, импровизируя на сцене, я заранее смотрю по сторонам, чтобы никого не подвести. Иногда импровизация выходит за пределы сцены.

К примеру, перед туром в Южную Корею нас заранее проинструктировали, что можно и чего нельзя делать в этой стране. Один из строгих запретов: не прикасаться к местным девушкам и лучше даже не разглядывать.

Но во время одного шоу, когда я со сцены увидел молоденьких девушек, которые тянули ко мне руки, посылали воздушные поцелуи, кричали: «Мы тебя любим!», я не сдержался: разбежался, прыгнул в зал и поцеловал одну из них. Как сейчас помню лицо моего продюсера и его безмолвный крик, как в замедленной съемке: «Не-е-т!»

Вас не наказали?

К счастью, нет. Но потом был долгий разговор с продюсером. (Смеется.)

Вас не напрягает общение с прессой, появление в ток-шоу, ТВ-программах? Не хотелось отказаться от этого?

Нет, не напрягает. Я откажусь только от того, что не имеет для меня значения, от чего-то откровенно глупого. Ну, типа программы «Танцы со звездами». Не понимаю, как может состоявшийся артист, певец, композитор из программы в программу просто танцевать на сцене? Ни одной песни, ни одной ноты за всё шоу. Да, потом, наверняка, мой альбом будет хорошо продаваться. Но это точно не мой путь.

Есть ли у Вас какой-нибудь особенный ритуал перед выходом на сцену?

Даже не знаю, можно ли это назвать ритуалом... Перед началом шоу я... чищу зубы. Если шоу уже началось, а я еще не на сцене, все знают: Микеле чистит зубы. Это закон. Я должен чувствовать свежесть во рту перед выходом на сцену.

Хотела спросить: в образе Моцарта Вы постоянно падаете на колени – болят?

Ну да, болят. (Смеется.) Но не во время шоу. Там я об этом не думаю. Делаю – и всё. Люди хотят видеть на сцене не просто артиста, они хотят видеть супергероя. Значит, надо стать для них этим супергероем.

Микеле, Вы очень открытый человек. Общаетесь с поклонниками за сценой, отвечаете им в соцсетях, всегда на связи со своими фанатами. А как защищаете свое личное пространство?

Да никто на него особо не посягает. И я ничего не скрываю. Нет ничего такого, что надо скрывать. Почти всё время я работаю в своей студии. Живем с моей девушкой, как и все пары: гуляем, смотрим фильмы, читаем, любим друг друга. А что касается общения с поклонниками... Да, я отвечаю на адекватные вопросы и комплименты. И, конечно, не отвечу, если меня в соцсетях спрашивают: «Что делаешь?», «Покажи, где живешь», «Можешь записать видео для моего друга?» и т. п.

Давайте вернемся к Вашим планам на ближайшее будущее. К нам, в Молдову, собираетесь с сольным концертом?

Да, очень хочу приехать к вам. И, думаю, это случится уже скоро. Я вообще люблю ездить в эту часть Европы: Россия, Украина... Теперь хочу в Молдову и Беларусь. Это очень интересная для меня публика. Люди у вас необыкновенные. Вы пережили и продолжаете испытывать много проблем, сложностей. И при этом у ваших народов столько терпения!

Вы очень открыты и верите в музыку, в силу искусства. Это потрясающе! А еще мне кажется, что молдаване очень похожи на нас, итальянцев, менталитетом, тем, как мы выражаем эмоции. Поэтому я очень хочу познакомиться с вашими людьми. Даже если в Молдове у меня для начала состоится совсем небольшой концерт, я могу сделать из него крутое шоу. Крутое маленькое шоу!

Надежда Вербицкая